ПОЭЗИЯ И ЛИРИКА ПОСВЯЩЕННАЯ АБХАЗИИ И КАВКАЗУ. МИХАИЛ ЛАКРБА /Новеллы/

---------------------------
Горит очаг, и пламя вьется,
Подбросить дров — не проворонь!
Из рода в род передается
Неугасающий огонь.

Хочу, чтоб все беречь умели
Огонь, пришедший из веков,
Чей отсвет лег на колыбели
И на седины стариков.

(Баграт Шынкуба)
(Перевод Я. Козловского)
-----------------------------

В себе и во мгле мирозданья,
Спасая очаг состраданья,
Живи! - для кого-то другого,
Чужого, родного, живого,
А после предайся бессмертью,
Чтоб путник затеял беседу
С тобою - под кроткой и милой
Листвой над твоею могилой.

(Б.Шынкуба)
(перевод Б.Ахмадулиной)
-----------------------------

Вот девушка в окно на сад глядит,
И сад в окно на девушку глядит,
И мчится всадник, и земля летит
Из-под копыт его коня.
- Тит! Тит! -
Так девушка собаку понукает,
Всеобщему веселью помогает
Петух, вознесший на плетень крыла.
И радость девушки, как роза, расцвела.
Измучен жаждой всадник молодой,
И гневается конь его гнедой,
Траву сминая и звеня уздой.
Кувшин наполнив сладкою водой,
Холодною водою ключевою,
Красавица поникла головою:
- Ах, мама, мама, я боюсь беды!
Воды просил он - и не пьет воды.

- Когда томится всадник у ворот,
И жаждет, и кувшина не берёт,
Ненадобно стоять разинув рот,
А надобно, вином наполнить рог, -
Так мать ее корит и поучает,
И девушка в смущенье отвечает:
- Не первый день у нашего крыльца
Томится всадник. Я страшусь отца!

- Отец твой постарел и поседел,
Но всё же не настолько поглупел,
Чтоб не сумел припомнить он теперь,
Как сам он жажду тяжкую терпел,
Давным-давно у моего крылечка.

Ах, как он жаждал, жаждал бесконечно
И эта жажда весела была,
И роза радости в моём саду цвела!

(Б.Шынкуба)
----------------------------

Как я желал осилить перевал!
Как перевал моей беды желал!
Я бедствовал. Но, словно весть любви,
Следы мои на нежный снег легли.
Я шел сквозь ветер, как сквозь толщь стены,
Но были горячи мои ступни,
И таял под моей ногою снег.
Так я служил рожденью горных рек.

(Б.Шынкуба)
----------------------------

Много звезд у летней ночи, отчего же только две у вас,
Очи юга! Черны очи! Нашей встрече был недобрый час.
Кто ни спросит, звезды ночи лишь о райском счастье говорят;
В ваших звездах, черны очи, я нашел для сердца рай и ад.
Очи юга, черны очи, в вас любви прочел я приговор,
Звезды дня и звезды ночи для меня вы стали с этих пор!

/М.Ю. Лермонтов/
-----------------------------

АСЛАН-БЕЙ:

Подъехал он - и сердце перестало биться.
Взглянуть ему в глаза? Сказать привет? Нет сил.
Он молвил тихо: "Дай, красавица, напиться".
Ах, почему он жизнь мою не попросил!
Ему воды я принесла и расплескала...
Он выпил жадно. Стремя подтянул.
"Храни Аллах! Из всех аулов Дала .
Завидней всех счастливый твой аул".
Взмахнул рукой. Умчался легкой птицей.
И снова сном моим лучистым стал.
Мой свет! Аслан! Я верю небылице:
Отцовской кровью плачет твой кинжал!
Ах, о тебе, орле, поверю всякой сказке!
Не ты-ль проехал здесь-и солнце подарил?-
Завидуйте же все-мне, девушке-абхазке:
Сейчас из моего ковша он воду пил.
-----------------------------
Горе

Глаза чернее ночи стали.
"Абыста" он не хочет есть.
Душе какие снятся дали?
Врагу, за кровь, задумал месть?
Мрачит ли призрак русской силы:
Орла когтистого налет,
И новый плен отчизны милой,
Над вольной волей новый гнет?
Иль из далекого аула,
Доносит ветер звонкий смех?..
Тоска любви на грудь прильнула-
И в жизни больше нет утех?
Он сдвинул брови. Блеском стали
В глазах метнулся злой огонь.
Он опоздал!-уже украли...
А был венец его печали-
Соседа кабардинский конь.
-----------------------------

Толумбашу:

Готов я небо, землю, море
Волшбой в свидетели призвать,
Готов я клятву дать в Илори,
Готов и в кузне клятву дать-
"Закон стола" хранил я строго
И не считал заздравных чаш,
И за Апсны я пил из рога...
Но пощади же, толумбаш!
Гляди: вокруг - как поле боя.
А бой был долог и жесток!
И в окнах-утро голубое,
И весь исстрелян потолок.
Ряды пирующих, редея,
Изнемогли уже давно...
Нет! Лей мне лучше яд Медеи,
Чем гудаутское вино!
-----------------------------

ДИОСКУРИЯ:

Великоблеск ее потух.
Волна веков следы размыла.
На дне морском-ее могила.
И только имя сытит слух.
Кочует, зыблясь, по ночам
На лунном море рой видений:
Трирем скитальческие тени
Ппывут к колхидским берегам.
И слышен долгий-долгий зов
Гостей далекого Милета.
Но берег нем - и нет ответа
На зов от праха земляков.
Так излучилась без следа
Звезда, понтийская Колхиды.
Но в небе светят Тиндариды-
Их двоеокая звезда!
-----------------------------

МАХАДЖИРАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ:

Завесил вечер синими чадрами
Родные берега.
Но все горят-горят прощальными кострами
Высокие снега.
Певуча снасть турецкой бригантины,
Но в сердце громче стен.
Под пеплом розовым далекие вершины-
До гроба сладкий сон.
Свежеет ветр. И плакать перестали -
Слезами что вернуть? Аллах! Аллах!
Мой путь-в неведомые дали.
Благослови мой путь!
Земли моей я взял и на чужбину
Священных семь горстей.
"Вот все, что я сберег" - скажу угрюмо сыну
"От родины твоей".
---------

ДУМАЯ О МАХАДЖИРАХ:

Листья дерева порою
Кружит ветер над землею,
А за морем, как попало,
Буря листья раскидала.

Унесла. Они отныне
Спят в безжизненной пустыне.
Им хотелось снова в стаю
Прежде, чем они растают,

Обрести, что потеряли.
И в тоске они шептали:
Разве смерть срывает грубо
У корней родного дуба?
Не сумев привыкнуть к пыли,
О весне они молили.

(А.Лагулаа)
-----------------------------

СОН:

Камень, тронутый росой,
Я обжог камчою.
Гунда с длинною косой
Вышла предо мною.

Вот лежит еще один!
Я ударил снова -
Мне явился из былин
Богатырь Нарджхеу

В третий раз от плети злой
Искры пронеслись -
И с натянутой стрелой
Ожил Хважарпыс.

Кто еще, узнать хочу,
Камнем обернулся?
Подошел, поднял камчу,
Вздрогнул...и проснулся.

Скольких я бы разбудил,
Глыбами укрытых
Из неведомых могил,
Ныне позабытых!

(Таиф Аджба)
-----------------------------

ДЕРЕВЬЯ ОСАЖДЕННОГО СУХУМИ:

Сейчас мне не до рифм, — хочу себя заставить,
Пока меня осколок не сразил,
Поведать правду, чтобы мир представил,
То, что я в Сухуми пережил.

Сраженные, истерзанные пальмы,
Калеки-эвкалипты без ветвей,
Сады, сожженные напалмом
И парки, опустевшие с тех дней.

Но следуя своей морали мудрой,
Не облаченной в звучные слова,
Когда зимой сухумцам стало трудно,
Пошли деревья в печку на дрова.

А вслед за этим и разгар цветенья
Сухумской субтропической весны,
И летнее затем плодоношенье,
Легли на жертвенный алтарь войны.

Сместились вкось основы мирозданья,
Извечные законы естества,
И не дождавшись сроков увяданья,
До осени осыпалась листва.

Как будто демонические силы,
Летят снаряды установки "Град",
Но те деревья, что мы посадили,
Защитниками города стоят!..

(1993,Л.Джахая)
-----------------------------


СУХУМ

Сухуми, здравствуй!Как живётся?
О, как прекрасен облик твой!
Часочек у тебя найдётся,
Чтоб побеседовать со мной-

На самой-самой той вершине
Сухумской царственной горы,
Где, словно в сказочной корзине,
Природы и людей дары!..

Здесь рано утром лучи солнца
Всех раньше для меня взойдут,
И на закате улыбнётся
Мне солнце лишних пять минут.

Отсюда виден весь мой город
В зелёной тишине садов
И синий полуостров моря,
Омытый волнами домов.

В чащобе мирной, где деревья
По пояс в луговой траве,
Найдёт отраду, вдохновенье
Мой друг-напарник-соловей.

Сюда под вечер молодую
Подружку парень приведёт,
Улыбки их, и поцелуи,
И звон цикад ночь напролёт...

Вот здесь, между землёй и небом,
Хочу я встретиться с тобой,
А потому, где бы я ни был,
К тебе вернусь, Сухуми мой!...

(Л.Джахая)
-----------------------------

КОФЕЙНЯ:

Нет, не ради славословий
Экзотических причуд
Нам в кофейне черный кофе
В белых чашечках несут
Сколько раз в житейской буре
Обездоленный мой дух
Обретал клочок лазури
После чашки или двух!
Веселящие напитки,
Этот вашим не чета,
Мне от вас одни убытки
Да похмелья чернота.
Глянуть в будущее смело
Спьяну всякий норовит,
Здесь, друзья, другое дело:
Ясность мысли веселит.
От всемирного дурмана
Напузырится душа…
Черный кофе - без обмана,
Ясность мысли хороша.
Принимаю очевидный
Мир без радужных одежд,
Пью из чашки яйцевидной
Долю скорби и надежд.
Пью и славлю кофевара,
В ясной памяти пою
Аравийского отвара
Неподкупную струю
Спросит смерть у изголовья:
- Есть желание, проси!
Я отвечу: - Ясный кофе
Напоследок принеси.

(А.Аджинджал)
-----------------------------

Стук копыт до нас донесся утром рано,
Тихий и чудесный, словно сон.
Это появился из тумана
И исчез старинный фаэтон.

Он исчез, как легкое виденье,
Как дыханье свежее росы,
Оставляя сладость сновиденья
В эти предрассветные часы.

А когда, взбираясь на вершины,
Вышло солнце, мир преобразив,
Понеслись по улицам машины,
Оставляя копоть и бензин.

Но ничто бесследно не уходит -
Вновь переплетутся времена...
Так янтарь однажды на восходе
Нам приносит синяя волна.

(Мушни Ласуриа)
-----------------------------

ЦЕНА МОЛЧАНИЯ

Утром в горы бросил крик.
Голос мой летел и рос,
Прыгал, бился об утес.
Поразился, как он рос
Тот, кто слушал в этот миг.

Голос рвался, полный сил,
Словно выстрел, ударял
О молчанье древних скал,
Но ответ мне прозвучал:
Кто же, кто же нас убил?

Раскололись и дробились
Камни в грохоте обвала,
Лишь теперь мне ясно стало:
Тишина их охраняла,
Мне молчание открылось...

(И.Хварцкия)
-----------------------------

БАТАКУА:

Его брат пастух Батакуа был сыном гор.
И.Когониа "Абатаа Беслан":


Батакуа, Батакуа,
Ты вечен, словно сталь.
Со мной разделишь радость,
Поймешь мою печаль.

Всегда ты утро ясное
Встречаешь на меже,
И самое прекрасное
Хранишь в своей душе.

Всегда гостей обнимешь,
Всегда твой враг бежал.
Настанет час - поднимешь
За правду свой кинжал.

Когда святыни рушили,
Над нами щелкнул бич.
Ты первый взял оружие
И в Лыхны шел на клич.

Когда, рыча проклятья,
Ты уставал в борьбе,
Слетались нарты-братья
На выручку тебе.

Пускай придется туго,
Но ты, покуда жив,
И с Севера, и с Юга
Удержишь рубежи.

Когда торговцев свора
Сюда нагрянет вдруг -
Спасешь леса и горы
От их недобрых рук.

Душа твоя открыта
Для чести и добра,
Она прочней гранита
И чище серебра.

Ты стал в труде и битве
Опорой для страны.
Тебе мои молитвы
Всегда посвящены.

Снеся любую муку,
Надежный, словно меч,
Ты донесешь до внука
Родную нашу речь...

И в каждом доме вечно
Горит своя свеча.
Ты в дестве бесконечно
Мне снился по ночам.

Я выдержу любое,
Не пропаду в огне.
Ты волей и борьбою
Наполнил сердце мне!
-----------------------------


СУДЬБА:

Есть растение, которое цветет раз в жизни и умирает после этого. Пускай на нем лежит проклятье и гибельно его цветенье, весна приходит и опять оно живет надеждой на спасенье:

Живет среди других, страдая,
Когда вокруг весна ликует,
Своей судьбы не принимая,
На светлом празднике тоскуя.

Но он дышал весной безбрежной,
Когда однажды на рассвете
Оделся в траур белоснежный
И умер, смерти не заметив.

Он был рожден, годами мучась,
Соединить в одно мгновенье
Свою немыслимую участь -
Печаль могилы и цветенье.
=============================

ПЕРЕВОДЫ ИЗ АБХАЗСКОЙ ПОЭЗИИ
АЛЕКСАНДРА БАРДОДЫМ - ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ РУССКОМУ ГЕРОЮ, погибшиму за освобождение Абхазии... 9 сентября 1992г., близ Эшер, незадолго до своего 26-летия.

ПАСТУШЕСКАЯ СВИРЕЛЬ:

Когда бродили зубры по горам Абхазии, а волки брали пищу с рук Охотника-Гудисы, осень выходила из леса и спускалась по виноградникам к морю.
И теперь, в это время, чертят ночное небо "летающие святилища - аныхи", сбивая макушки деревьев роскошным огненным хвостом.
Такой я вижу Абхазию, где язычество жило в душе династии Великого Абхазского царя Леона, доставшись ему вместе с кровью его предков - гениохов, - славных пиратов -"ашхаруа", от одного имени которых заливался слезами Овидий, сосланный на берега Пантикапеи, а грозный Цезарь в бессилии бил кулаком по расстеленной на столе карте Понта Авксинского - "моря негостеприимного", ощетинившего кинжалы навстречу гостям - завоевателям.
Здесь бродил царь Леон II, разбив наголову персов и арабов, отделившись от своего двоюродного брата Базилевса Византийского, не пришедшего на помощь абхазскому государю.
Здесь скрывались у его наследников последние оставшиеся в живых претенденты на грузинский престол два брата, бежавшие от "Мурвана Глухого" - турецкого султана Махмуда, без пощады прошедшего через всю Грузию и остановленного на границах Великого Абхазского царства армией непобедимых "нартов".
И по сей день не умолкает звон клинков и грохот выстрелов в дебрях цвета "бордо" - непроходимых джунглях абхазской осени, в которых потерялось время, появляясь в виде двадцатиметрового удава, пугающего далеко ушедших в ущелья лесорубов, то в виде дракона - "Агулщапа", не знающего, что его время ушло вперед на несколько миллионов лет.
Это царство лесного бога Ажвейпша, посылающего добычу тем, в ком живы честь и отвага славных абхазских лучников, разум и зрение колдунов-философов, склонившихся над письменами камней-дольменов, христианских фресок времени зарождения христианства и причудливой вязью исламской молитвы, занесенной сюда два столетия назад имамами Шамиля.
На этом переплетении религий, веков и культур стоит Абхазия.
Время посылает новых джигитов на смену павшим, как осень, гибнущая в самом начале зимы, оживает ровно через год в спелых кистях винограда, а эхо со звоном упавшего клинка, пролетев по дебрям древними подземными лабиринтами - "пещерным городом царя Леона", уходит в джунгли Латинской Америки, в Абиссинию ("Апснию") и Египет (Мера), чтобы отозвались эхом сердца далеких, ищущих свободу "абреков".
Теперь, после сказанного, мне будет легче перейти к поэзии Абхазии.
Прошу рассматривать эти мои попытки, как начало создания антологии абхазской поэзии, пускай субъективной антологии, но все же особого рода собрания стихов полюбившихся мне поэтов.

(АЛЕКСАНДР БАРДОДЫМ - дата смерти 9 сентября 1992г.)
==============================

Стр. 2 - Далее >>>
Возникновение Диоскурии (древней Колхиды, источники об аргонавтах) >>>
МИХА ЛАКРБА /Новеллы/ >>>
Александр Бардодым - о гибели русского героя, поэта-журналиста, погибшего за освобождение Абхазии 1992г. (ссылка) >>>
Главная стр. >>>